Страна глухих (2001)
Олисава Менгеле
Страна глухих
Кино – излюбленный орган пропаганды. Наиболее эффективный и убедительный. Кино является пролетарским только в условиях диктатуры пролетариата. В условиях диктатуры капитала и атлантистской системы ценностей кино является самым мондиалистским из искусств.
Фильм В.Ходорковского «Страна глухих», показанный недавно по РТР, является примером навязчивой мондиалистской пропаганды.
Сюжет фильма вкратце таков. – Две девушки – одна из них глухая воспитанница интерната – оказываются в критической жизненной ситуации: одна, глухая, теряет жилье и работу, другая подпадает под рэкет из-за долгов жениха, пораженного страстью к рулетке. Их траектории пересекаются, и две судьбы стремятся найти новую точку отсчета. Эта точка отсчета покоится на едва прикрытой сафической ориентации, которая в фильме еще более суггестивна, оттого что подается намеком: интонациями, структурами диалогов, пластикой, использованием шифрованного лесбо-арго.
Что же во всем этом специфически мондиалистского, спросите вы?
Ответ – подспудная базовая идеологемма, зашифрованная в названии: «Страна глухих». Глухая девушка Йяйя – инициатор сафической линии, в которую вовлекается ее изначально уравновешенная стрейт-подруга – является носительницей либеральной утопии. Все отличительные признаки налицо: она учит любить и пестовать только себя («живи для себя», «откажись от жертвенности», «плыви по воле волн»), удовлетворяясь децентрированной стихией эстетико-эгоистической женской природы, миром волнистой истерики, свободной от трансцендентного вмешательства этизирующего мужского принципа.
Рефрен кино: «Всэ мущчины ужясно пльохие. Я не любльу мущчин», характерно говорит глухая. Естественно, подбор актеров на мужские роли призван подтвердить это мнение: отталкивающий фенотип жениха, похожего на неудачного певца Александра Ф.Скляра, гухой мафиози по кличке «Свинья», и прочие мужчины представлены эгоистичными самовлюбленными недоумками. Режиссер иллюстрирует тезис Йяйи – «Как такую сволочь можно любить?»
Но индивидуализм, гедонизм, мужененавистничество еще не все. Йяйя описывает свой положительный идеал – «Страну глухих.». Это ничто иное как наивно изображенный либеральный рай – мир развлечений и наслаждений. В котором никто не слышит другого. Где царствуют деньги и нарциссизм, блажь, беспечность и эфемерность. Где прислушиваются к настроению и ценят халяву.
Особое значение уделяется метафизике глухоты. Человек, наделенный слухом, слышащий гамму внешнего космоса, сплетенный посредством слуха с судьбами человечества, соучаствующий в мире, проникнутый социальной гармонией сфер, кажется нелепым юродивым перед лицом замкнутой на себя индифферентной к внешнему миру индивидуалистической глухоты.
Знакомая тема торжества мондиалистских уродов – превалирование вырождения и извращения, мутилированной человечности над нормой. Норма – «фашизм». Только уроды гуманны.
Мы видели по-настоящему жесткие формы этого – в «Веридиане» Бунуэля, в “Freaks” Тода Браунинга, в апокалиптических антологиях Адама Парфри…
Знакомая тема, которую можно трактовать по-разному. Ходорковский трактует ее в самом мондиалистском духе: мол, что слушать в мире человечества! Будь глухим, наслаждайся собой.
От выстрела в конце фильма героиня глохнет. Теряет жениха, получает заслуженный билет в «Страну глухих».
Эта страна начинается уже сейчас: законы халявы приводятся в действие отказом от социальных и метафизических обязательств. Из ниоткуда появляется богатая мастерская преуспевающего скульптора с лифтом и бесконечным запасом еды-випивки-хрусталя. – «Стоит только плюнуть на все, оглохнуть перед лицом мира – и все будет как по волшебству». Мечты путан-лимитчиц обретают плоть.
Ходорковский, однако, оставляет интересный намек: ведь глухота, взятая как позитивное качество, есть подчеркнуто антихристианская антиномистская линия. Тот, кто имеет уши (которые у Йяйи так и не отрезали), и не слышит, того не касается спасительное дуновение СЛОВА, которое было в начале.
Последняя точка – скульптура, стоящая в центре мастерской «скульпитера». Это многорукая женская сущность, явно напоминающая черную богиню Кали. Об этой богине в индуизме есть предание, что всех, прикасающихся к ней мужчин (с понятной целью), она превращает в женщин. Эмаскулирующая Черная Мать, Изида, Кибела. Когда эта скульптура, для которой позировала Йяйя, начинает вращаться, зритель мельком замечает, что у нее хвост. Наш начинающий мондиалист Ходорковский проговаривает то, что более зрелые европейские мастера в политкорректной картине никогда не покажут. Сделано ли это сознательно или случайно, но мы знаем теперь, кто стоит в центре «страны глухих», к чему ведет сафическая линия, лимитно-путанский нарциссизм, разинутый рот на изобилие полукриминальной полубогемной халявы.
Неудивительно, что спонсоров и менеджеров у нас находят такие сценарии.
Идеологическая борьба продолжается... И если мы не способны ответить на выпад полноценными евразийскими сюжетами, где мужская этика верности и чести, преданности почве и традиции попирает восставшие черные вихри разнузданного хаоса, то, по меньшей мере, мы можем и должны научиться смотреть на экран правильным взглядом, вычленяя критически суггестивные методологии, с помощью которых нам исподволь внушается деструктивная философия «ничто», ядовитый миф заокеанской «страны глухих» – мирового острова.