Политологическое преступление Гитлера (2001)
Алексей Невский
Политологическое преступление Адольфа Гитлера
Третий Путь означает соединение социализма и национализма. Нам могут возразить, что такое уже было в истории, что национал-социализм – это гитлеризм, принесший, в частности, нашей стране неисчислимые бедствия, не говоря уже о других странах. Поэтому попытаемся выяснить, действительно ли фашистский режим в Германии был национал-социалистическим. Если с первой составляющей все в порядке – национального в Третьем Райхе было хоть отбавляй, то наличие второй составляющей может быть оспорено.
Социализм предполагает отмену власти Капитала, а этого в Германии отнюдь не произошло: первое, что сделал Гитлер, это восстановил корпорацию Круппа. Хотя обращения к некоторым социалистическим подходам в экономике невозможно отрицать, в целом экономическая политика Третьего Райха была правой. Так, Капиталу была оставлена лазейка – если для еврейского предпринимательства, например, была устроена Хрустальная Ночь, то немецкий торгаш процветал. Не этой ли поблажкой Капиталу объясняется фатальный геополитический выбор Гитлера – война формально социалистической страны с другой социалистической страной, что оказалось на руку третьей стороне, цитадели Капитала – Америке и Англии?
Получается, что гитлеризм следует поместить на той части политического спектра (см. “Вторжение” № 13), которую точнее было бы назвать национал-либеральной, а не национал-социалистической. Германия той поры – это правая политика и правая же экономика, национал-капитализм плюс коллективистская риторика вождей.
Одним из немногих в Германии в 20-е – 30-е годы, кто разрабатывал реальную концепцию соединения национальной и социалистической идей был великий писатель, ученый и консервативный революционер Эрнст Юнгер, относившийся к нацистам со сдержанной брезгливостью. Получается, что гитлеризм использовал слово “социализм” и красный флаг в прагматических целях, а на деле социалистического в нем было на копейку. Еще меньше социалистического в нем, естественно, осталось после начала войны с Советским Союзом, которая и предопределила крах Райха.
Уже упомянутый Крупп, вообще, сыграл довольно-таки зловещую роль в формировании политэкономических предпочтений нацистского режима (см.удивительно насыщенную политологической интуицией пьесу Юкио Мисимы “Мой Друг Гитлер”). После прихода к власти в национал-социалистическом движении было два самых популярных деятеля – Штрассер и Рем. Первый придерживался левых взглядов, пользовался огромной популярностью среди рабочих и выступал за то, чтобы профсоюзы легли в основу политической структуры Германии (так называемый синдикализм). Рем же был крайне правым и возглавлял отряды штурмовиков. Он считал, что именно радикальные консерваторы – штурмовики (политически крайне правые) – должны были бы стать становым хребтом Вермахта. Гитлер был компромиссной фигурой для этих двух противоположных течений, считалось, что его поставили на время, пока два течения не разберутся между собой и не случится так называемая “вторая революция”.
Однако, Гитлер оказался подл и коварен – дав обещание сохранить рыночную экономику, он получил от Круппа и других представителей крупного частного капитала, олигархов и медиакратов Веймарской Германии деньги, опираясь на которые и уничтожил физически в течение одной ночи двух своих основных противников справа и слева, фатально став таким образом единоличным авторитарным диктатором, современным воплощением маккиавелиевского князя, свободным от верности каким бы то ни было идеологическим конструкциям. По контрасту обратимся к СССР. С экономической точки зрения, компонент синтеза Третьего Пути был налицо – большевики целиком и полностью избавили страну от власти международных банков, а к тридцатым годам ни о какой рыночной экономике не могло быть и речи. Сталин – тогдашний руководитель страны – был известен своими давними великодержавными взглядами, достаточно вспомнить о его споре с Лениным по поводу внутреннего устройства России после Революции. Он полагал, что все национальные окраины должны были войти в нее на правах автономных республик, а все государство должно было бы называться РСФСР, в то время, как Ленин считал, что многие национальные окраины должны создать отдельные от России государственные образования, которые бы вступили с ней в равноправный союз – СССР. Вначале победила линия Ленина, но по приходе к власти Сталин вернулся к государственническим подходам. Интернационализм – родовая черта левых идеологий – маскировал попытки бескровного расширения советского влияния в мире. А это значит, что политика советского государства тридцатых годов может быть названа во многом “правой” (этот факт, считая его негативным, долгие десятилетия доказывали оппоненты Сталина – троцкисты) , поэтому советизм того времени максимально приближался к формуле Третьего Пути.
Можно сказать, что Великая Отечественная Война остановила советский экспансионизм – нельзя не признать, что Россия после войны пострадала больше, чем Германия: тут уж было не до борьбы с мировым империализмом и капитализмом. Возобладали (особенно после смерти Сталина) теории мирного сосуществования с капиталистическим миром, что в дальнейшем привело к неуместности государственнического подхода и, как следствие, откату к социал-демократии (сахаровская идея “конвергенции”), т.е. национал-большевистское содержание СССР постепенно испарялось, уступая место противоречивой, с точки зрения органической логики евразийского развития, социал-демократической модели. Таким образом, столкновение с номинально социалистической Германией обескровило единственную подлинно социалистическую страну того времени, что было выгодно западным “демократиям”, миру Капитала. Советский Союз выжил, но в дальнейшем он уже имел недостаток, подобный тому, что был у нацистской Германии, а именно, его экономика и политика стали одинаково левыми. “Левизна” политики заключалась в отказе от национальной составляющей, почвенничества, в обращении к “общечеловеческим ценностям. Здесь советский режим играл явно не на своем поле, что и привело к его крушению.
Итак, в мире осталась лишь одна серьезная сила – либерал-демократия. Все “правые” и “левые центры”, которые сейчас создаются в России, в той или иной мере группируется вокруг этого полюса. Так как первыми к данной политэкономической установке примкнули страны бассейна Атлантического океана, она еще называется “атлантизмом”. Вся проблема в том, что противоположный полюс формируется стихийно – коммунисты не могут внятно объяснить, почему они патриоты, хотя они должны быть интернационалистами, крайне правые бегут от капитализма, вкусив его прелестей, но тоже не могут внятно объяснить своих социалистических симпатий. Прямому объединению социализма с национализмом мешают невольные ассоциации с немецким национал-социализмом, как будто у нас не было чуть ли не с начала века, то есть до возникновения фашизма, теоретических работ по объединению в одном строе правой политики и левой экономики ( Устрялов, Савицкий и др.).
Для всех нас важнейшая задача сейчас – создание в российской политике действительно противоположного атлантизму полюса, евразийского, нашего полюса.